«В стране нет политиков, мыслящих национальными интересами», — бодро заявил Михаил Прохоров в одном из своих инаугурационных интервью. И это, конечно, очень смешно. Многим наверняка знаком этот пафос молодого и задиристого выпускника модной бизнес-школы, который впервые приходит на реальное предприятие и начинает всех вокруг поучать: неправильно вы тут всем управляете, нас не так учили на программе МВА, индикаторов KPI явно не хватает. И сейчас я вам тут устрою реинжиниринг бизнес-процессов.
С Прохоровым вообще особая история. 20 лет он вел жизнь, мягко скажем, далекую от общественности, а отдельные его заходы в публичность, от Норильска до Куршевеля, были столь животрепещущи, что так и порываешься сказать Прохорову, как поэт поэту: хороши ваши стихи, скажите сами? Не пишите больше!
Собственно, и в этот раз его инаугурационные появления были немногим лучше. В своих предсъездовских интервью Прохоров как партизан отказывался отвечать на вопросы про свои политические убеждения и политические идеи, «пока его не выберут», — на любых европейских партийных праймериз человека, произнесшего такие слова, немедля отправили бы далеко и надолго. Византийский съезд вылился в неистовое соревнование в лизоблюдстве, не снившееся даже Путину и «Единой России». Тошнотворна и постановочная телевизионная раскрутка без единого острого вопроса.
Это ерунда, говорит сам Прохоров (и те, кто возбудился от появления в российской политике свежего гламурного лица). Главное, за моей спиной опыт ворочания миллиардами, это вам не шутки, трепещите все, сейчас я вам устрою настоящий мастер-класс.
Первые выступления Прохорова в новой роли сразу же дают понять, что он принципиально не понимает, в чем фундаментальные отличия бизнеса от политики. В бизнесе вы выбираете себе партнеров сами — в политике вам их навязывают другие факторы (предпочтения избирателей, сложившийся расклад сил). В бизнесе вы строите отношения внутри вашей корпорации по принципу «менеджер — наемный работник»; в политике все иначе: здесь наемные работники часто бывают даже вредны, поскольку не имеют личной мотивации в достижении цели и заинтересованы доить своего патрона, а соратниками-волонтерами не покомандуешь как Прохоров привык в «Онэксиме». В бизнесе можно плевать на общественное мнение и продавливать решения силой — в политике не считаться с этим мнением равносильно самоубийству. В бизнесе вы работаете на личное благо и гордитесь этим — в политике главной целью является благо общественное, которое трудно измерить. Еще труднее заставить людей поверить, что вы их не обманываете и что их нужды действительно вас заботят.
Наверное, нет больше на свете двух столь кардинально непохожих видов деятельности. Честно говоря, очень странно, что Прохоров этих различий не понимает. Его, по сути, единственный месседж сегодня: я смог в бизнесе, смогу и здесь, поверьте на честное слово.
С учетом вышесказанного — это сомнительный месседж, честно говоря.
На самом деле, если отбросить шелуху текущего политического момента и вопрос о приемлемости или неприемлемости сотрудничества с Кремлем и принятия его правил игры, глубинное противоречие между партией Прохорова и критикуемой им «маргинальной оппозицией» одно — это старый как мир конфликт между рационализмом и идеализмом.
В сегодняшней России спрос на идеализм все еще невелик, хотя маятник уже качнулся в другую сторону. Мы измотаны десятилетиями выживания при лицемерной коммунистической системе и двадцатью годами дикого капитализма. В национальной психологии рационалистское начало пока явно превалирует. Над идеалистами — теми, кто выступает за ценности, а не за конкретные решения и заранее готов проиграть в честной конкурентной борьбе, — смеются.
Посыл Прохорова внешне вроде бы предельно рационален: нынешняя система неэффективна, но она сильна, свалить ее мы не можем, поэтому мы признаем ее, станем работать по ее правилам, постепенно добиваясь отдельных улучшений. Там выборы мэра вернем, здесь телеканал приватизируем, налоги в регионы вернем.
Рациональная позиция? Да не совсем. Потому что если уж идти в рационализме до конца — как Россия привыкла за путинскую десятилетку — то никому эти улучшения сто лет не нужны. Выборы мэра? А зачем? Давайте договоримся и назначим человечка, который всех устраивает, он всем кому нужно раздаст по посту и по подряду, а так вдруг возьмет и победит незнамо кто. Приватизируем телеканал? Давайте, но только, как в свое время говорили Гусинский с Березовским, «в последний раз по старой схеме» — для себя. А то вдруг купит кто-нибудь не тот. Перераспределить доходы в регионы? А зачем? Меньше денег будем контролировать, опять вырастим себе мощную региональную фронду.
Удивительно, что Прохоров и этого не понимает: концепция рационализма в сегодняшней российской политике вовсе не предполагает наличия таких как он. Рационально — это поддерживать сильного. Рационально — это встроиться в вертикаль, вступить в «Народный фронт», как «по факту» (лексикон Бориса Титова) сделали крупнейшие объединения российских бизнесменов — РСПП, «Деловая Россия» и «Опора». Рационально — это не голосовать за партию, которая никогда не выигрывала на выборах, уже почти 10 лет не была в Думе, а последние годы вообще в выборах не участвовала (2 года назад в Москве «Правое дело» не смогло даже выставить список на выборах Мосгордумы!), а отдать свой голос «Единой России», которая точно победит. Авось чего перепадет с барского стола.
Вот это и есть современный российский рационализм. И он, увы, отводит для таких как Прохоров лишь временные эпизодические роли: подыграть партии власти, исполнив роль буржуазного мальчиша-плохиша, переманить сторонников у разных там, пользуясь словами Прохорова, «маргинальных групп, давно потерявших связь с реальностью».
Прохоров чувствует, что с его слегка модифицированным рационализмом что-то не так. И пытается апеллировать к совершенно чуждым ему идеалистическим мотивам. Высоким материям, «уважению к человеку», «внутреннему порыву гражданина». Словно не замечая, что вся эта высокопарщина тут же выводит его на то поле, где его ценность как игрока равна нулю, потому что вся идея его партии построена вокруг прагматических соображений, бесконечно далеких от идеализма.
Представляю, какую зевоту вызывают все эти слова у горячо поддерживавших Прохорова функционеров «Правого дела». Впрочем, не сомневаюсь, им все равно было приятно мысленно считать сотни прохоровских миллионов, выделяемых на думскую кампанию. Ах, какая ностальгия. Вспоминаешь 2003-й, Литвинович, потом Коха, пафос про «либеральную империю»… А тут еще и перекрасили символику «Правого дела» в цвета имперского триколора — все как по Фрейду…
Сегодня с чисто рационалистских позиций можно сказать следующее. Нет никаких объективных данных о том, что партия «Правое дело» может рассчитывать на серьезную поддержку, даже если туда Билла Гейтса председателем назначить, а не то что Прохорова. Ни социологии, ни грамма прошлого позитивного опыта. Все карьеристы и прагматики давно поддерживают «Единую Россию» ведь там настоящие деньги, там настоящий административный ресурс. Среди оппозиционно настроенных избирателей все четче оформляется водораздел по принципу неприятия выстроенной Кремлем политической системы и, соответственно, тех, кто пытается в нее встроиться. Самый неприятный в этой связи вопрос, от которого Прохоров в ближайшие месяцы всячески будет бегать как заяц, — поддержит ли он кандидатуру Путина в президенты, если сам пройдет в Думу?
Прохоров, видимо, все эти слабые стороны чувствует, вот и делает пассы в сторону идеализма. Но до тех пор, пока он эти идеалистические проповеди будет произносить перед Богдановым, Дунаевым, Надеждиным и Некрутенко, толку будет не больше, чем если бы он агитировал фонарный столб. Как у Джерома: «Если глаза Гарриса наполняются слезами, можно биться об заклад, что он наелся сырого луку или намазал на котлету слишком много горчицы».
Нельзя быть немножко идеалистом как немножко беременным. И пока идеализм, в широком смысле слова, не вернется в российскую политику, системную деградацию нашей страны, о которой так переживает Прохоров, не остановить. Для этого недостаточно прохоровских миллиардов, прагматизма и опыта в бизнесе. Нужны настоящие идеалисты.
Владимир Милов, председатель РОО «Демократический выбор»
фото: Юрий Мартьянов/Коммерсант, Итар-ТАСС
